Архимаг [СИ] - Ян Анатольевич Бадевский

приказов, — на лице Кэпа играла задорная улыбка.

— Полный вперёд, — усмехнулся я. — Прежним курсом, без изменений.

Кэп тут же включил селектор и начал раздавать инструкции. Сначала моторному отделению, потом всем остальным, включая дежурные артиллерийские расчёты.

Я наблюдал за окрестностями.

Степь, как и всегда, простиралась от края до края. На небе — ни облачка. Пока я находился в трансе, все тучи, собранные Порождением, разошлись. Дул лёгкий ветерок, приминал траву. Справа, в нескольких километрах от Крепости, громоздилась куча бесформенной плоти — всё, что осталось от Ходульщика. Или Ходульника? Блин, вечно у меня проблемы с русским языком.

По ногам прокатилась лёгкая вибрация.

Это сигнал из двигательного отсека.

Кэп выключил селектор и начал перебрасываться короткими, отрывистыми фразами с Гришей Вересаевым. До моего носа дошёл неприятный, гнилостный запах. Я только сейчас заметил, что кондиционер работает на полную мощность, а по всему мостику расставлены ароматические палочки. Порождение Хаоса начало разлагаться.

— А сжечь эту дрянь вы не могли? — поинтересовался я. — Есть же пирокинетик на борту.

Пирокинетика Ерофеев переманил с Крепости, находящейся на капитальном ремонте в Наска. Ума не приложу, как ему удалось это провернуть. Звонил по кабелю через океан? Это же сумасшедшие деньги… Для него, во всяком случае. Хотя… Есть же Мария Ривера.

Так вот, с нами подписал контракт весёлый круглолицый мужичок лет пятидесяти с нетипичным для Наска именем — Конрад Горгиладзе. О своём происхождении мужик отшучивался, хотя и так было понятно, что он родился на Кавказе. В неформальной обстановке Конрада звали Гогой или Колобком. Тот не обижался, хотя имел третий ранг одарённости и мог спалить дотла кого угодно.

— Дык распоряжений не было, — хмыкнул Макс.

— Вдруг тебе эта хрень нужна для чего-то, — поддержал товарища Гриша.

— Ну-ну, — я откинулся в кресле. — Для медитативного наслаждения.

Ребята заржали.

— Всякое бывает, — сквозь смех выдавил Рылеев. — Мир полон извращенцев.

— Но-но-но, — я погрозил старпому пальцем. — Акстись, Аксинья.

Под сводами рубки прокатился новый взрыв хохота.

Кэп и навигатор ухитрялись одновременно управлять Крепостью и участвовать в общем разговоре. «Гроза Степей» плавно тронулась с места и начала огибать тушу павшего монстра по широкой дуге. Нам предстояло вернуться на прежний курс, при этом никто не хотел приближаться к очагу зловония.

— Ладно, — сказал я. — Буду спасать ваши носы.

— А ты можешь? — Сёма ухитрился расслышать мою реплику даже сквозь треск эфирных помех. — Честно, можешь?

— Посмотрим, — я сложил пальцы особым образом и начитал простенькое воздушное заклинание. Освежающая волна тотчас прокатилась по рубке, принося долгожданное освобождение. — Не благодарите.

Особенность заклинания была в том, что техника очищала от зловония даже предметы — обивку кресел, щели, деревянные вставки. Мы, архимаги, используем такие заклинания в тех случаях, когда необходимо избавиться от вони после удачной охоты или славной битвы.

Техника пошла гулять по Крепости.

Я усилил заклинание, превратив его в самостоятельную вязь. Теперь воздушная волна заглянет в каждый отсек, и через полчаса на МК восстановится нормальная атмосфера.

На мостик заглянул Бронислав.

— О, спящая красавица!

— И тебе добра, учитель.

Каратель направился в нашу сторону с термосом в руках.

— Вижу, посвежел.

— А что это у тебя в термосе? — заинтересовался я. — Не чаёк ли?

— Он самый, — осклабился инквизитор. — С травками сибирскими. Сам заваривал.

— Ещё скажи, сам собирал, — вклинился в разговор Кэп. За минувшие дни он прекрасно поладил с легендарным Паладином. — В тайге.

— Не сам, — Бронислав встал между мной и Ерофеевым, отвинтил колпачок и демонстративно вдохнул душистый аромат. — Так будете или нет?

— Будем! — воодушевился навигатор.

А радист тут же полез за бумажными стаканчиками.

— Рассказывай, — Бронислав начал разливать напиток и передавать по кругу. — Что нас ожидает за горизонтом?

В данном случае, выражение «за горизонтом» было чистой фигурой речи.

Я хмыкнул:

— Ничего хорошего. Гарантирую.

Глава 22

Душ я в итоге принял.

Освежившись, окончательно почувствовал себя человеком.

И понял, что готов сожрать слона. Или медведя. В общем, кто по глупости подвернётся под руку, того и съем. Организм перестроился, нуждается в топливе, а до обеда целая вечность.

В общем, я решил устроить набег на камбуз.

А заодно выяснить, чем занимаются Варя с Кариной.

По дороге на камбуз я заглянул в кают-компанию и чуть не выпал в осадок. Варя непринуждённо беседовала с… Марией Риверой! Девушки смеялись, шутили, а при моём появлении внезапно умолкли. Вид у обеих был такой, словно их поймали с поличным за каким-то нехорошим занятием.

— Дорогой, ты проснулся? — нарушила затянувшуюся паузу блондинка.

— Есть немного, — хмыкнул я. — А где Карина?

— Пошла в трюм, изучает големов, — ответила Маша.

— Ну… ладно, — я решил скрыться от греха подальше. — Не буду вам мешать.

Девушки особо и не спорили.

Интересно, это что сейчас такое было?

На камбузе Михалыч гремел кастрюлями и сковородками, что-то шинковал на разделочной доске и одновременно с этим слушал кассетный магнитофон, собранный ещё во времена моего детства. Из колонок магнитофона доносилось что-то задушевное, смахивающее на французский шансон.

— Михалыч, дай поесть, — не стал я ходить вокруг да около.

Кок обернулся.

— Рост, ты живой?

— А что со мной случится, — фыркнул я. — Будь другом, не могу я ждать обеда. Два дня в трансе провёл, живот от голода сводит.

— Садись уже, — хмыкнул кок, указывая на крохотный табурет у разделочного стола. — Борща налить?

С Михалычем мы вместе ходили в экспедиции ещё на «Селенге». Поговаривали, что этот добродушный здоровяк — один из старожилов на борту. И чуть ли не лучший друг нашего Кэпа. Одарённым Михалыч не был, происходил из какой-то сибирской глубинки. И была у него страсть — время от времени готовить традиционные северные блюда. Например, буузы. Это такие крупные пельмешки, делаются на пару. Или строганину из омуля, который предварительно замораживается и нарезается тонкими ломтиками.

В Пустоши овощи никто не выращивает.

А свекла, если неочищенная, может спокойно пролежать месяц-другой.

— Давай борщ, — обрадовался я.

И мне тут же оформили здоровенную миску горячего борща — со сметанкой и свежеиспечённым хлебом. Да, Михалыч у нас такой. Заказал хлебопечку ещё за неделю до отправления. Ещё и пару зубчиков чеснока